Твой свет и танец черных складок платья,
движения плеча и робкий стон,
свеча разорвала пространство,
цельным не было с тех пор ничто.

…

— Спасибо, ты избавила меня от гнетущей необходимости лгать тебе. Я хочу быть с тобой настолько честным, насколько позволяет мне моя честность, но обещания, данные кому-то раньше, всегда вводили меня в противоречивую ситуацию.

Несколько секунд Света размышляла над этими моими словами и, наконец, почувствовала прилив восторженной благодарности. Это, казалось, бы, было странно — эта благодарность… Ведь мои слова не несли никакой нагрузки на уровне чувств. Но тут у меня был точный рассчет. Я прекрасно знал, что для Светы понять логическое значение моих слов в данном случае будет представлять некоторую сложность, она как бы разгадает замысловатый ребус, а разгадав, разумеется, испытает сильное интеллектуальное удовлетворение, сродни тому, какое испытывают удачно разгадавшие кроссворд из газеты. Это чувство удовлетворения от решенной задачи, чувство польщенного интеллекта, и вызвало у нее благодарность. Она будто услышала комплимент своим умственным способностям. А за это она любила отплачивать с лихвой.

— Да-да, — немедленно продолжал я, чтобы не дать ей опомниться. — Я не желаю злоупотреблять доверием тех, кто мне доверяет. Если ты мне — доверяешь, то уж точно можешь на меня положиться.

Слово “доверие” было в этом моем ребусе ключевым. И Света решила (не умом, а своим сугубо женским сердцем), что я заслуживаю доверия. Имея дело с девушками, я вообще часто пользуюсь таким приемом, а именно — произнесением более или менее запутанной, но имеющей смысл фразы, я вызываю в собеседнице это чувство удовлетворения самолюбивого интеллекта, и, пользуясь тем, что затронул ее, польстил ее в зачаточном состоянии находящемуся интеллекту (а он в женщинах в основном представлен лишь в зачаточном состоянии), даю этому чувству возможность более глубокого и широкого истолкования. Хотя последнее девушка чаще всего делает уже сама, если, конечно, она не совершенно безнадежная тупица, или наоборот не чересчур умна (это, впрочем, большая редкость).

Так вышло теперь и со Светой. Она вовсе не намекала мне, что знает что-то о моей неудачной связи с В. Она знала только то, что я сделал В. будто бы какую-то гадость.

— Так ты хотя бы извинись перед ней.

— За что? Только за то, что я мужчина? Ведь это была и ее вина, что она не устояла!

Света была на этот раз совершенно сбита с толку. Во всяком случае не удовлетворена.

— Не устояла?

И тут я понял, что она ничего не знает, и стал выкручиваться:

— Ну да. Понимаешь, как было. Она стояла на краю этой пропасти, а я ей говорил: “аккуратнее”. Но при этом не поддерживал ее, потому что она могла не так понять это – ведь я мужчина. Ну так в итоге она поскользнулась и упала. Это было так неожиданно, что я и не успел ее удержать.

— Гм…

Это “гм” раздосадывало меня окончательно. “Сука! Не верит”, — подумал я.

Люди никогда не верят друг другу до конца, и никогда толком друг друга не понимают, хотя единственное действительно сильное стремление в их жизни – понять друг друга, или, скорее даже — быть понятыми. Я люблю рассуждать сам с собой подобным образом, глядя по вечерам на розовые нити, прорезавшие бледное покрывало на моей постели. Узор этого покрывала — тусклый, выцветший, и так же тускло чаще всего в такие минуты все во мне. “Жить в пол силы это не по мне”, — эта фраза стала для меня почти что дежурным слоганом. Тем не менее я в основном только и делаю, что живу только в пол силы. То есть я все еще чрезвычайно ленив во всем, что не касается моей собственной персоны. И даже в том, что касается на самом-то деле…
Вставая с утра (утро начинается примерно в час дня), я думаю в таком духе: “я все успел вчера, но этого недостаточно, мне нужна такая женщина, какую можно увидеть только по телевизору”. То есть без запаха, вкуса и каких-либо противоречий внутри. Этого я обычно уже не додумываю: лень додумывать свои мысли до конца, потому что очень хочется, чтобы все всегда получалось само собой.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>